Научись онтокритике, чтобы перенаучиться жить

Неграмотными в 21-м веке будут не те, кто не могут читать и писать, а те, кто не смогут научаться, от(раз)учаться и перенаучаться. Элвин Тоффлер

Поиск по этому блогу

2012-01-31

Как нам сменить несменяемый режим — Русский журнал

Как нам сменить несменяемый режим / Проблемное поле / Главная - Русский журнал

Что же делать?
Следует часть поистине замечательная. Яшин и Зорькин сливаются в экстазе, Явлинский отдыхает. Нужно организовать всем диалогам диалог. Для чего создать «общественные комитеты» (секции восставшего Парижа, Советы в 1905-ом, «Круглый стол» в Польше?), включающие профессионалов из независимых граждан, функционеров политических партий и представителей власти. Как это было в ряде стран Латинской Америки в ходе обсуждения проблемы перераспределения земельной собственности. Как это было в Испании в период подготовки "Пакта Монклоа" о национальном примирении. Заметим в скобках: вообще-то, знаменовавший демонтаж фашистского франкистского режима.

А чтобы они действовали в правовом поле, вынудить парламент соответствующий закон – не иначе как о диалоге с Путиным – принять.

Ай да Зорькин, ай да сукин сын! В пику Горбачеву, Зюганову и иже с ними против Конституционного совещания («катастрофически антиправовой подход, в котором якобы нелегитимные органы власти предлагается заменять при помощи очевидно еще менее легитимной неправовой процедуры»), но… за гражданские комитеты.
***
Тут Явлинский и подумал про себя: «Сама пойдет, самааа пойдет!»

2012-01-30

Об опасности неконструктивных дискуссий для больного общества — Юлия Латынина

Об опасности неконструктивных дискуссий для больного общества — Юлия Латынина
29-01-2012 23:08:00

Одно из самых печальных наблюдений, которые меня занимают, когда я гляжу на общества, растерянные, дисфункциональные, явственно пораженные червоточиной, — а к таким обществам относится, на мой взгляд, и арабское, и, увы, российское, — это некий феномен, который я назвала бы «бессмысленная дискуссия».

Бессмысленная дискуссия — это когда некая группа влияния, желающая сохранить вес, навязывает обществу заведомо идиотскую дискуссию. И все начинают обсуждать: «А земля круглая или плоская? Давайте поспорим», «А ходить в американское посольство можно или нет? Давайте поспорим».

Если вы наблюдаете за избирательной кампанией, которая разворачивается сейчас в США, то самая бросающаяся в глаза ее черта заключается в том, что дискуссия идет по главному вопросу: что такое Америка? Идет борьба Америки Отцов-Основателей, страны, где каждый может добиться того, чего он хочет, — против социалистической Америки, в версии Сола Алински и Барака Обамы, — страны, в которой государство каждому обещает что-то дать.

Я в этой дискуссии на стороне самых консервативных консерваторов. Но даже такому отмороженному либертарианцу, как я, понятно, что именно напряжение между этими двумя социальными полюсами, «пусть люди всего добиваются сами» и «давайте всех обеспечим», и движет общество вперед. Нет здорового общества, в котором не помогают никому, и нет здорового общества, в котором отнимают всё.

Вопрос в том, чтобы помощь обездоленным не превращалась в грабеж тех, кто вкалывает. И наоборот — чтобы те, кто достиг высокого статуса, не могли закрепить этот статус за собой с помощью законов (как это произошло, например, в Венеции).

Как уравновесить эти два тренда — это содержательная дискуссия. Я могу назвать с полдюжины других содержательных дискуссий, которые поляризуют американское общество: воевать или нет за границей, как относиться к абортам, к геям, к иммигрантам и пр. Все эти дискуссии замечательны тем, что ответы на них в каждый данный момент существования общества нетривиальны, и вполне разумные люди могут придерживаться противоположных точек зрения, да что там: один и тот же человек порой думает то так, то этак.

Так вот: особенностью дисфункциональных обществ является то, что в них подобные дискуссии, как правило, не ведутся, а вместо них обсуждают вопросы типа: «Чуму наслали ведьмы или нет?», «Евреи режут детей или нет?», «Американцы — враги России или нет?». При этом прогрессивная часть общества с триумфом доказывает, что ведьм нет и евреи детей не едят. Но до содержательных вопросов при такой дискуссии добраться не удастся.

В нормальной дискуссии обсуждают: «Что нужно сделать, чтобы быстрее бегать?» А в неконструктивной: «Быстрее бегать в кандалах — или без?» И партия производителей кандалов лоббирует ответ: «В кандалах».

В условиях свободной конкуренции неконструктивные дискуссии вымирают сами. Встает, допустим, капитан Costa Concordia, из пьяного куража перед стриптизершей утопивший круизный лайнер, и говорит: «Да я до самого конца был на судне». После чего гласности предают пленку, из которой ясно, что капитан сбежал, и сотрудник береговой охраны матюгами заставил его вернуться. И всё. И вопрос героизма капитана больше не обсуждается.

В условиях, когда аналогичный капитан руководит не круизным кораблем, а целой страной, у него есть гораздо больше возможностей для затыкания рта оппонентам и разведения неконструктивных дискуссий. И в обществе возникает целая куча дискуссий на тему «Как капитан героически спасал лайнер», «Как его потопила американская подлодка, чтобы скомпрометировать капитана в глазах Италии», и пр., и пр.

Главная проблема неконструктивных дискуссий — то, что, к сожалению, нельзя недооценивать степень их востребованности в больном обществе. Арабские диктаторы долго выезжали на теме «Американцы — враги мусульман». Диктаторам не помогло, а дискурс остался. Ничто так не востребовано алкоголиком, как тезис о том, что в бедах его виновата не водка, а враги.

После Болотной и Сахарова капитаны нашей Costa Concordia запустили целый ряд неконструктивных дискуссий: «Как Путин героически боролся с коррупцией», «Можно ли ходить в американское посольство» и пр.

Это такой бандитский прием перевода стрелок. К бандиту приходят и спрашивают: «Ты когда мне отдашь долг?» —  а он: «Ты чего не спросил о здоровье моей бабушки?» Их спрашивают: «Есть в России выборы или нет?» А они: «А чего вы ходите в американское посольство?»

Вы никогда не убедите производителя кандалов в том, что без кандалов бегать легче.

Единственное, что вы можете сделать, — это отменить производителя кандалов как класс и научить людей бегать. В переводе на русский это значит: революция и реформа. В условиях дисфункциональной власти второе без первого невозможно, первое без второго — бессмысленно.
Автор: Юлия Латынина

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/columns/50702.html

2012-01-29

Первые плоды проекта «Онтография»

Сегодня закончил выкладывать на своём сайте первые материалы по проекту «Онтография» (теперь я использую термин «онтодизайн»). Понимаю, что к каждой карте и к самому проекту требуются подробные описания и пояснения, но прошу понять и принять, что карты и дополнительные материалы к ним и в них будут появляться постепенно. Как я уже написал в самом начале, это метод открытого свободного кода, и если кто-то хочет этот проект ускорить, улучшить и обогатить — милости прошу!

Главную страницу сайта я тоже изменил под этот проект, поскольку он теперь стал главным проектом моей жизни (на данный момент, во всяком случае).

Рациональности нигде не обучают

Коллега подкинул в своей ленте в Facebook ссылку на пост в ЖЖ с темой «Миф о рациональности». Автор поста как будто только вчера проснулся после векового сна и увидел то, что давно очевидно. Он ещё путает рациональность с рационализацией как психологической защитой.

Про преобладание иррациональности в поведении человека — банальность банальная, про которую стоит напоминать лишь тем, кто ничего не читает и никаким местом не думает. О чём практически никто не пишет и не говорит, так это о том, что обучение рациональности до сих пор, по сути, полностью отсутствует в среднем и высшем образовании, а в обществе и культуре не создаются целенаправленно механизмы, поддерживающие и требующие умений рационального мышления и действия.

А вот как изменятся люди и общество, если рациональным умениям (критическому мышление, научному и инженерному методам) начнут массово обучать настоящим образом, очень бы хотелось посмотреть.

LessWrong на русском

Есть, правда, замечательный ресурс Less Wrong на русском, участники которого в реале игры проводят по развитию рационализма и переводят хорошие тексты о рациональности.

Школа — территория несвободы: logpoint

Школа — территория несвободы: logpoint
Местонахождение: Russia, Moscow, Putilkovo, Tushino

О своем

Все-таки я учитель так себе. Для меня не имеет принципиального значения объем знаний, которые уже есть у ученика или которые появляются в результате каких-то моих усилий. Мне не доставляет удовольствия старательность (не воодушевление), с которой ученик выполняет те или иные задания, особенно если его цель — внешний мотив. А привыкает ребенок чаще всего именно к внешнему воздействию, находя его даже там, где оно не предполагается — сила привычки велика. Да и вообще в «прилежных учениках» я чувствую опасность — у меня проблема с определением «области прилегания». Неловко.

Для меня имеет значение тот уровень интереса, который горит в любом ученике, включая интерес не только к конкретному предмету или вообще учению, но и к жизни. Мне радостно, когда ученик показывает ростки внутренней свободы и активности. И тут я часто ощущаю себя весьма ограниченным, так как не представляю, как в условиях тотального принуждения, вездесущих кнутов и пряников сделать так, чтобы интерес к учению, внутренняя свобода и активность в людях школьного возраста не оказались изуродованы. Нет-нет, вырвать их с корнем ни школа, ни любая другая система не в состоянии. А вот изменить до неузнаваемости — сколько угодно. Хотя замечать это не принято.

Школа — территория несвободы. Это настолько общее место, что скучно даже. Но результат не тускнеет от повторений: несвободные, не идущие сами к свободе, не в состоянии воспитывать свободных. В школе незачем движение к свободе, оно мешает, мешает и еще раз мешает «адаптировать» детей и соблюдать «стандарт». Зачем тогда это? Ну как же. Попробуйте управлять свободными. Хочешь — не хочешь, а если стоит задача добиться чего-то конкретного, самый часто выбираемый путь — это принуждение.

Принуждать людей не плохо и не хорошо. Всегда можно найти ситуации, когда это даже нужно. Особенно если вспомнить о целях, многие из которых выглядят вполне благими, а некоторые даже являются (типа спасти ребенка от розетки). Но я чувствую, что принуждать людей к чему угодно, к самому доброму и хорошему, стыдно. И мне кажется, до тех пор, пока в школе принуждать детей к учению не станет стыдно, тут будет так же фальшиво, как сейчас. Фальшь — одно из основных ощущений, которое меня тут преследует. Все лгут во имя чего-то или просто так, по привычке. И замечать это не принято.

В школе учат читать, писать, считать и бояться. Насчет первых трех пунктов не поручусь. Детишки, одиннадцать школьных лет наращивая мозоли в попытках защититься, выходят в «большую жизнь» и пытаются этими мозолями что-то нащупать. Все чувствуется чужим, пока не прикоснется к живому, мозоль же — разновидность не живого и не мертвого. Нужны крепкие раздражители, чтобы почувствовать сквозь мозоли. Если повезет, задубевшая кожа сходит со временем, правда, шишки частенько остаются. Чтобы снова задубеть, когда найдется кто-нибудь страшный, кто «знает, как надо». Хорошенький результат для одиннадцатилетнего пребывания на режимном объекте, а? Но замечать это не принято.

Всегда можно найти известное удобство в том, чтобы быть рабом. Но к детям лично у меня претензий нет — мы, взрослые, лишаем их выбора быть в школе кем-то еще. Прямо сейчас, в десятках тысяч классов десятки тысяч учителей делают из миллионов людей рабов. Впрочем, зачем это замечать? Всем участникам достаточно удобно, чтобы статус кво сохранился.

Хотел написать что-нибудь обнадеживающее в конце... И перехотел. Все-таки я так себе учитель, а на диагноста вообще не тяну. Но обычно этого не замечаю.

Posted via LiveJournal app for iPhone.
Tags: via ljapp

Восстание живых: Люди ощутили невозможность дальше подавлять в себе личность


Доктор психологических наук Дмитрий Леонтьев — о митинговых настроениях, стабильности и страхах

Фото Анны Артемьевой

События последних месяцев, после парламентских выборов 4 декабря,  заставили говорить о возрождении в России политической жизни. О том, чем полезны ситуация нестабильности, хождение на митинги и внутренняя мотивация, «Новой» рассказал профессор факультета психологии МГУ, заведующий лабораторией позитивной психологии и качества жизни Высшей школы экономики Дмитрий Леонтьев.

— Я по разным деталям стал замечать начало новых процессов еще весной: шел с работы к метро «Охотный Ряд» и увидел, что движение остановлено — ждали проезда кортежа из Кремля. В общем, обычная ситуация. Но вдруг кто-то нажимает на клаксон, его поддерживают другие, и уже через 5—10 секунд гудят все! Сотни водителей прямо напротив Кремля давят на клаксоны.

— Один из первых массовых протестов?

—  Да, один из первых, никак не спланированных. Произошла вполне естественная реакция, но она была просто невозможна прежде… Слишком многие считали, что есть верховные властители мира, воля которых определяет все, что происходит. Была такая простая картина мира у большинства.

—  А как, по-вашему, она усложнилась?

—  Великий ученый ХХ столетия, нобелевский лауреат Илья Пригожин открыл возможность разрывов даже в неорганической материи, развеяв тем самым миф о предопределенности всего. Ни одна сила и ни один фактор не вечны. Точки бифуркации возникают и в социальных, и в исторических процессах.

В последние годы ощущалось приближение новой точки бифуркации, выход из строя не только турбин, судов и самолетов, но и социально-управленческих механизмов, которые проржавели, морально устарели и стали сыпаться. Именно поэтому у меня вызывали тоску дискуссии среди «несогласных» — идти или не идти на выборы, портить или не портить бюллетени, голосовать ли за тех, к кому душа не лежит? Все исходили из одной общей презумпции: есть одно правильное решение — надо его найти, и оно гарантированно приведет к правильному результату. Было ясно с самого начала, что, по большому счету, все правы и в то же время все не правы. Можно действовать и так, и так, нет идеального решения. Решения люди выбирают в зависимости от своего темперамента, часто в самый последний момент. Потому что мы находимся в ситуации неопределенности. Парадокс в том, что неопределенность закономерна, это естественный процесс, а определенность (или, как принято говорить, «стабильность») в наших условиях искусственна, ненормальна.

—  Это удивительно слышать от психолога, потому что ситуация неопределенности, в отличие от стабильности, пагубно сказывается на психическом благополучии людей. Возникают страхи, тревоги, а это — состояния патологические, разве не так?

—  Жизнь вне времени — одна из главных проблем дремлющего российского сознания, а мантра про стабильность — колыбельная. В развитых странах люди живут во времени, они понимают, что такое изменения. Россияне же всегда были озабочены только пространством: ни пяди родной земли не отдадим — вот главная забота. Зато во времени отстали… Те, кто не хочет жить в прошлом, настроены двигаться в будущее и вынуждены уезжать за границу. Им надоело жить в одном и том же смысловом ландшафте, где ничего не меняется…

Будущее рождает тревогу как раз потому, что оно непредсказуемо. Тревога — состояние неприятное, но вовсе не патологическое, она как раз и говорит нам, что существует будущее, которое для нас в данный момент закрыто, но оно есть. Патологией скорее является попытка изгнать тревогу из жизни. Если мы пытаемся избавиться от любой тревоги, от неопределенности и построить жизнь так, чтобы все было максимально однозначно, мы лишаем сами себя того возможного будущего, которого не знаем… Мы пытаемся воспроизвести в нем настоящее, тем самым лишая себя шансов на развитие.

В СССР было хорошо или плохо? Большинству людей было хорошо, но это была глубоко искусственная система, выстроенная в нарушение экономических, социальных и психологических законов. Рыбе в аквариуме живется лучше, чем в речке:  вода чистая, кормят регулярно, хищников нет. Но только при условии, что кто-то регулярно подходит, и подсыпает корм, и меняет воду. Без хозяина аквариум долго не живет. СССР продержался очень долго — пока были нефтедоллары, — а когда ресурсы исчерпались, загнулся.

— И теперь «аквариум» оказался без хозяина, несмотря на то что с нефтедолларами пока все в относительном порядке?

— «Хозяин» стал напрочь забывать об аквариуме, считая, что все проблемы можно решить подачками. На время это сработало. Но потом, постепенно, люди стали прозревать: не власть дает им деньги, а они — власти. Это они, то есть мы с вами, выбираем, кому на 4 или 6 лет доверить казну, чтобы ее использовали в максимальной степени в наших интересах. Власть не дает нам денег от своих щедрот, это — наши деньги! И вот этот момент прозрения власть прозевала, потому что начала полностью игнорировать реальность, не воспринимая обратные связи, на основании которых идет постоянная коррекция действий, — это универсальный принцип работы всех сложных целеустремленных систем. У нас же, шаг за шагом, они отстегивались как ненужные — прямые выборы местных органов власти губернаторов, сенаторов, депутатов по одномандатным округам, свобода СМИ, независимое судопроизводство. Это все равно, что на ходу в машине отвинчивать сначала центральное зеркало, потом боковые, потом тормоза… Сигналы реальности в такой ситуации игнорируются. В идеологии «реальных пацанов» это почему-то считается достоинством. Но без обратных связей перестают действовать и связи прямые. И у нас нижние этажи системы перестали реагировать на сигналы сверху, вертикаль перестала работать. Образовался разрыв между управляющей и управляемой системой: власть живет своей жизнью, общество — своей.

— Если бы не фальсификации на выборах, такая ситуация могла бы продолжаться еще долго?

— В сложных системах качественный скачок, приводящий к их перестроению, происходит чаще всего в непрогнозируемый момент. В Тунисе самосожжение одного торговца стало толчком, а у нас — запредельные фальсификации на выборах. На победу «Единой России» бросили столько ресурсов, не только административных и финансовых, но и репутационных, что на выведенные цифры ушли последние остатки. Власть заплатила за этот результат остатками легитимности, именно в этом суть декабрьского переворота в умах. До выборов представление о нелегитимности правящей группировки разделяло лишь незначительное меньшинство, теперь это арифметически все еще меньшинство, но сильное, быстро растущее, активное, формирующее общественное сознание. Как говорят психотерапевты: у ведущего терапевтическую группу ровно столько власти, сколько делегирует ему группа.

Сейчас, по большому счету, уже не так важно, кто и сколько мест получил в Думе, просто развитие событий перестало определяться из единого центра.

Знаете, 7 лет назад на факультете, где я работаю, переизбирали на второй срок декана. На первый срок он был выбран абсолютно демократично, но за 5 лет довел всех до состояния крайнего уныния и раздражения. С профессурой перестали считаться, финансовая сторона жизни факультета стала абсолютно непрозрачной.

Высший законодательный орган факультета — ученый совет, который, собственно, и избирает декана, превратился в придаток при его администрации. И вот начались перевыборы, кафедры по положению выдвигают кандидатуры, а окончательное решение принимает ученый совет… Расклад голосов известен и ни у кого не вызывает сомнения. Одна за другой кафедры выдвигают кандидатуру того же декана на повторный срок. После чего сотрудники, пряча лица, расходятся по домам, разводя руками:  а что тут поделаешь? Но нашлась одна кафедра, которая выдвигала кандидатуру последней, и она вдруг стала действовать не по сценарию. Забаллотировала декана и выдвинула альтернативную кандидатуру. Без надежды повлиять на результат, а единственно лишь ради сохранения чувства собственного достоинства. Но это резко изменило траекторию процесса. Альтернативный кандидат — значит, озвученная альтернативная программа, дебаты, критика… Конечно, ученый совет проголосовал за повторное переизбрание все того же декана на новый срок. То есть формально ситуация никак не изменилась. Но очень скоро выяснилось, что это была пиррова победа. Бастионы администрации стали рушиться один за другим — это длинная и увлекательная история… Меньше чем через год переизбранный декан сложил с себя полномочия под давлением вновь переизбранного ученого совета, профсоюзной организации, собственной кафедры…

Так произошло потому, что в какой-то момент все стали вспоминать, что они имеют право на свой голос, свое мнение и свое достоинство… Стали действовать, и это сработало. Вам это ничего не напоминает?

— Нет, честно говоря… Не представляю себе ситуацию, когда бы «декан страны» сложил с себя полномочия.

— А такое вполне возможно, потому что людям попросту надоело извращение жизни, подстраивание под чьи-то коммерческие и политические интересы, облекаемые в формы идеологических конструкций. Люди не настолько глупы, чтобы не отличать правду от вранья, просто часто они настолько пассивны и безразличны, что готовы делать вид, будто принимают вранье за чистую монету. Но врать самому себе тоже нельзя бесконечно. На Болотную площадь и затем на проспект Сахарова вышли в первую очередь люди, которым надоело делать вид, что они не могут отличить реальность от лабуды, и которые потребовали возвращения к реальности, к правде, к живой жизни. Можно описать сегодняшний конфликт как восстание биофилов против некрофилов в терминах Эриха Фромма. Некрофилы — это в данном случае не сексуальное извращение, а тип характера, когда для человека буква важнее духа, прямые линии и углы милее изогнутых. Это стремление впихнуть живую жизнь в мертвые схемы и правильные слова, не несущие никакого смысла. Их нервирует любое проявление индивидуальности и успокаивает полный порядок, который, как известно, только на кладбище. Живые, наконец, восстали.

— Я правильно вас поняла: с точки зрения психолога участие в митингах полезно? Нужно туда идти семьями, даже с несовершеннолетними детьми. Вот, кстати, с последним утверждением я лично никогда не соглашусь, хотя слышала его не раз от вполне достойных людей: «Мы же делаем это для их будущего».

— Страна оказалась в чрезвычайном положении, в состоянии стихийного бедствия, когда спор не о политических разногласиях, а о том, чтобы политическая жизнь в стране восстановилась как таковая. До декабря она была замещена словами, смысл которых был настолько извращен и выхолощен, что никто, включая власть, не принимал их всерьез. На митинги людей сегодня выводят вопросы не политические, а вопросы выживания личности. Люди ощутили невозможность дальше подавлять в себе личность. Личность — это то, что человек может противопоставить внешним давлениям и внутренним импульсам, что имеет свой голос. На нашем психологическом благополучии сказывается не любой успех, а лишь успешное достижение целей, поставленных самим человеком и самоценных для него. Это называют внутренней мотивацией, в отличие от внешней, побуждающей нас делать разные вещи ради чего-то другого — денег, карьеры, собственной безопасности… Успех во внешне мотивированной деятельности приносит, конечно, определенные блага, но счастливее человека не делает. Но во многом сама система образования, управления, труда и производственных отношений в нашем обществе способствует вымыванию внутренней мотивации, замене ее внешней. Главная моя претензия к нынешнему устройству нашей жизни в том, что это устройство психически уродует людей. Ее вертикальное устройство усиленно насаждает внешнюю мотивацию, подталкивая к эмиграции тех, кто хочет получать удовольствие от своего труда и не бороться за это с Левиафаном. По данным исследования британских ученых двухлетней давности, где в 23 странах Европы оценивалась доля психологически процветающих людей, у которых объективные достижения сочетаются с психологическим благополучием и внутренней гармонией, Россия оказалась на последнем, 23-м месте! Всего 6% населения соответствуют этим критериям. Даже в соседней Украине их 9%, а среди лидеров списка — датчан — каждый третий.

Что касается детей на митингах, здесь я, пожалуй, соглашусь с вами. Все-таки стопроцентной гарантии, что все будет безопасно, нет. Перед митингом на Болотной было ощущение риска процентов на 60, перед вторым — на проспекте Сахарова — процентов на 10. Без риска нет жизни, но для детей все-таки и 10% много. Для того мы и взрослые, чтобы строить нормальное будущее детям, не рискуя ими.
Автор: Галина Мурсалиева

Постоянный адрес страницы: http://www.novayagazeta.ru/society/50634.html

2012-01-27

Почему я буду голосовать за Гитлера | Леонид Каганов: 2012/01/27

Почему я буду голосовать за Гитлера | Леонид Каганов: 2012/01/27

27 января 2012
Почему я буду голосовать за Гитлера
     Fritz Dummkopf
27 JAN 1938
http://Rotznase-Beobachter.LebensGrossbuch.ger/1938/01/27/
Я сегодня снова много думал. И пришел к выводу, что буду голосовать за Гитлера. Да, я сам от него не в восторге. Но нельзя отрицать, что за время его правления приостановлен развал страны, укрепилось международное положение Германии, стабилизировалась экономика, сократилась безработица, созданы новые молодежные организации, развивается спорт.
Да, у Гитлера случаются ошибки. Да, его методы бывают жесткими, и я их не всегда одобряю. Можно долго спорить про захват власти, цензуру, узников совести и культ личности, но пусть этим занимаются либерасты. Хорошо, предположим на минуту, что Гитлер действительно захватил власть и проводит жесткую политику. Что это меняет? Я говорю о другом, вдумайтесь в мой главный аргумент: каким бы ни был Гитлер, я не вижу другой реальной силы в Германии! Допустим, Гитлер сейчас уйдет. Кто сегодня, в 1938 году, способен вместо него возглавить страну, не приведя Германию к катастрофе? Назовите мне это имя! Кого вы видите нашим новым рейхсфюрером? Я, хоть убейте, не вижу такого политика.
Вот мне подсказывают: оппозиция. И кто там, в этой вашей оппозиции? Кто из них готов реально взять власть? У кого из них имеется внятная и четко сформулированная программа, которую я бы мог прочесть на страницах «Der Angriff»?
Вы полагаете, профсоюзный популист Лёйшнер сделает что-то полезное для Германии? А что он, спрошу я вас, сделал хорошего, пока был министром? Ему кто-то мешал? А пусти его сейчас к власти — он первый убежит, сам боится и не готов управлять страной.
Может, вам хотелось бы видеть рейхсфюрером кого-нибудь из наших богатых аристократов? Вы полагаете, граф Гельмут фон Мольтке озаботится вашими проблемами больше, чем собственными деньгами и титулом? Или вам симпатичен предатель граф Клаус фон Штауффенберг с его бандитскими замашками? Не он ли в 1933 агитировал за Гитлера (пруф)?
Может, вы хотите доверить судьбу страны Вильгельму Пику — коммунисту с лицом жабы? Или, по-вашему, Юлиус Лебер, бывший депутат Рейхстага, станет руководить Германией лучше, чем Гитлер?
Может, вы считаете достойным кандидатом Карла Гёрделера? Не смешите меня. Эта политическая проститутка слишком долго работала с нацистами, а теперь строит из себя обиженную независимость.
Или же вы хотели бы видеть рейхсфюрером Эрнста Тельмана, который уже столько лет сидит в тюрьме за свою преступную деятельность против Фатерлянда и поджог Рейхстага? Сейчас, как обычно, вылезут наши правозащитнички и снова поднимут визг, что он невиновен, но дела это не меняет.
Не мне вам напоминать, как много в мире сил, желающих сделать Германию слабой, раздробленной и подконтрольной. Сильная Германия — это не то, что хотят видеть наши извечные враги. Британия, США, СССР, сбежавшие из страны олигархи и международное еврейство вкладывают бессчетные деньги в нашу так называемую «оппозицию» с единственной целью: дестабилизировать ситуацию, раскачать лодку и сместить Гитлера, после чего установить марионеточный режим. Который подходит их планам и интересам, но не подходит нам, немцам! Иностранные деньги получают все, включая кружок Крейсау. Голосуя за оппозицию, вы исполняете волю врагов нашей страны.
Да и что способна дать Германии наша вшивая забитая оппозиция, кроме пустых обещаний и болтовни, чем они занимаются уже который год? Где в Германии реальная сила, которой вы готовы доверить судьбу страны? С чего вы взяли, будто новый рейхсканцлер окажется лучше Гитлера, к которому мы уже привыкли за эти годы?
Поверьте, как только я увижу честного политика такого масштаба, что ему можно доверить судьбу Германии, я сам первым побегу за него голосовать! Я уверен, даже Гитлер с радостью уступит власть такому! Но я не вижу таких людей. И не верю тем жалким личностям, о которых каждый день читаю лишь тонны компромата вперемежку с отчетами, как их очередной раз отодрала полиция. И поэтому я выбираю Гитлера — проверенного человека, гаранта стабильности Германии.
Fritz Dummkopf, блогер, 1938, Потсдам

Я всего лишь хотел показать, что аргумент «не вижу другой реальной силы» смешон, когда речь идет о захвате престола и нарождающемся культе личности. Видит ли народ Белоруссии другого сильного кандидата взамен Лукашенко? Видят ли северокорейцы достойную замену семье Ким? Любой актер, юрист, бизнесмен, управленец, политик будет выглядеть мелким и негодными под градом дерьма и компромата — до тех пор, пока сам не взойдет на трон, и каждая грешная сука страны повесит над столом портрет и начнет убеждать окружающих, что другой силы нет теперь уже вокруг нового вождя. Поэтому ЛЮБОЙ человек лучше троновладельца, задумавшего обмануть главную идею Конституции о постоянной смене власти. Хотя я не надеюсь, что эта простая мысль будет понята в стране с феодальным самосознанием, где слова «свобода», «демократия» и "либеральность" давно стали ругательными.
© Леонид Каганов  lleo@aha.ru

Путин и ВДВшники — правдивая песня

Путин и ВДВшники — правдивая песня

2012-01-26

Станут ли российские протесты началом конца В. Путина? — Русский журнал

Станут ли российские протесты началом конца В. Путина? — Русский журнал
Критика политического разума

Стивен Холмс, Иван Крастев

От редакции. Русский журнал продолжает знакомить читателей с наиболее интересными публикациями зарубежных экспертов о политическом кризисе в России. Ранее мы опубликовали интервью со Стивеном Сестановичем. Ниже публикуется перевод только опубликованной статьи Стивена Холмса и Ивана Крастева. С. Холмс — профессор юриспруденции в Университете Нью-Йорка. И. Крастев — сотрудник Центра либеральных стратегий в Софии, научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене.

* * *

Роман Алексея Слаповского «Поход на Кремль», вышедший в 2010 году, начинается с того, что милиционер случайно убивает молодого поэта. Не зная, кого винить и что делать, мать поэта поднимает его тело и бредет, почти машинально, к Кремлю, неся его на руках. За ней идут друзья ее сына. Так мать начинает свой долгий путь в поисках справедливости, а в это время на другом конце города немолодой алкоголик решает, что его брата (умершего накануне) следует похоронить у Кремлевской стены. И он тоже направляется в Кремль. И тут похоронная процессия сливается со спонтанным походом, вообразив, что в Кремле вдруг разрешили хоронить простых граждан. Оппозиция, выступающая против системы, узнает из СМИ о том, что что-то происходит. Она возбужденно бросается в гущу событий, полагая, что наконец-то сбылась ее мечта: тысячи граждан идут маршем на Кремль!

Спецназу, посланному правительством, не удается остановить бунтующие массы, он лишь усиливает гнев толпы. В итоге огромная толпа, сотни тысяч человек, приходят на Красную Площадь. Их мало что объединяет. Многие даже не понимаю до конца, что их привело на улицу. У них нет ни общей платформы, ни общей мечта, ни общего лидера. Однако их сплачивает одна мысль: «С меня хватит!» Президент выступает с речью в надежде угомонить бурлящие массы, говорит о демократии и необходимости перемен, но его разглагольствования никого не интересуют. В этот момент правительство уже бессильно что-либо сделать.

В прошлом месяце аналогичные события произошли в России на самом деле. Хотя гнев толпы был вызван не смертью поэта, а нечестными выборами, этих протестующих и участников марша из романа Слаповского объединяло одно: они появились ниоткуда и застигли всех (возможно, включая себя самих) врасплох.

Еще два месяца назад немногие обозреватели предсказали бы такое развитие событий. Казалось, что Россия совершенно отгорожена от про-демократических волнений, которые прокатились по Ближнему Востоку на протяжении прошлого года. Аналогичным образом ее не тронули революции, случившиеся несколько лет назад в Украине, Грузии и Кыргызстане. Разумеется, существуют серьезные различия между ситуацией в России и, скажем, в Египте. Прежде всего, Владимир Путин гораздо моложе Хосни Мубарака. Путин находится во власти одиннадцать лет, Мубарак — тридцать. Более того, российское население гораздо старше египетского. Вероятность того, что российская армия выступит на стороне населения против правительства, исчезающе мала. И наконец, в России нет аналога египетских исламистов — прекрасно организованной группировки в рядах оппозиции, которая утверждает, что пользуется значительной поддержкой у населения. В силу всего вышеперечисленного до декабря прошлого года в среде тех, кто хотел бы бросить вызов путинской системе, преобладал глубокий пессимизм. Недовольные бежали в аэропорты, а не на митинги оппозиции.

Но посмотрите, как все повернулось. Возможно, Путин и не уйдет из власти, но системе, с помощью которой он держал в руках всю страну, похоже, пришел конец. Поскольку вскрытие можно проводить только на трупе, сегодня стало возможным сделать некоторые выводы о тех сторонах этой системы, которые не были видны несколько недель назад. Только теперь мы можем заглянуть внутрь легендарной политической стратегии, называемой «управляемой демократией», и получить представление о том, как она на самом деле устроена. Результаты этого вскрытия расскажут нам многое о том, почему путинский режим пошатнулся. Также они дадут нам представление о том, что ждет Россию в ближайшие месяцы и годы.

ЧТОБЫ РАЗГАДАТЬ загадку путинского правления и его новых проблем, стоит начать с многое объясняющего аспекта политической истории России последних лет, а именно с выборов. Как заметила журналистка Джулия Иоффе, «все, независимо от своих речей и политических убеждений, понимают и принимают» то, что эти выборы были «срежиссированы». Вброс бюллетеней, множественное голосование (одним избирателем в нескольких округах), неверный подсчет голосов, монополия в области СМИ, аннулирование подписей, отказ кандидатам - вот основные черты выборов в России на протяжении многих лет.

Итак, если все знали, что выборы подстроены, зачем же Путин проводил их? Ответ на этот вопрос — ключ к пониманию путинского режима, так же как подоплека показательных процессов тридцатых годов — ключ к пониманию Иосифа Сталина. Важной задачей сталинских спин-докторов семьдесят пять лет назад было использование готовых приговоров для того, чтобы продемонстрировать силу и власть диктатора. И впечатление от такой демонстрации было тем сильнее, чем более невинными и несчастными выглядели те, кто оговаривал себя в отрепетированных мизансценах и признавался в предательстве Великого вождя, после чего за свою уступчивость быстро отправлялся на казнь. Подобным же образом (хотя и не так жестоко) фальсифицированные выборы с 2000 по 2008 год должны были продемонстрировать непомерную власть правительства Путина.

Самое странное в этих выборах то, что их необязательно было фальсифицировать. Будь они свободными и честными, Путин (или даже его суррогат Дмитрий Медведев) победил бы без проблем. Даже называя Путина «самой темной фигурой современной российской истории», крупный представитель движения за права человека несколько лет назад неохотно признал, что «Путин победил бы на выборах 2000-2004 годов (хотя и не с таким огромным, неприличным перевесом), даже если не происходила бы подтасовка голосов и не использовался бы незаконно так называемый «административный ресурс» правительства, а кандидаты имели бы одинаковый доступ к избирателям через телевидение и прессу». Исследования, проведенные независимыми экспертами по общественному мнению, подтверждают его слова.

Зачем же президенту фальсифицировать выборы, если в этом нет необходимости? Да затем, что именно фальсификация (а вовсе не выборы) и есть его цель. Кремль не только манипулировал выборами, он также постарался, чтобы все увидели эту манипуляцию своими глазами. Кремль хотел, чтобы все поняли: именно он управлял движениями всех до единого участников фарса под названием «выборы». Вспомним дело Михаила Прохорова: миллиардер, владелец баскетбольного клуба «Нью-Джерси Нэтс», прошлой весной был назначен Кремлем новым лидером безропотной оппозиционной партии «Правое дело». А осенью вылетел с этой должности, причем с большим шумом, после чего не осталось никаких сомнений в том, что Кремль и здесь приложил руку.

Иными словами, для Путина открытая манипуляция выборами — это весьма эффективный способ заявить о своей силе, а точнее — преувеличить ее. Фальсифицированные результаты выборов (в подложности которых никто не сомневается) — это, вероятно, наиболее дешевый и простой способ для режима имитировать авторитарную власть, которой он на самом деле не обладает, и таким образом удерживать страну в своих руках. Чтобы подделать результаты выборов, нужны весьма скромные административные возможности. Однако при этом репутация правительства возрастает несоразмерно: люди начинают верить в то, что оно сильно и контролирует все и вся.

Этот подлог отдает наглостью, даже самодовольством, но главное — это то, что он помог скрыть самый большой секрет путинского режима, который открывается только сейчас, когда мы оборачиваемся назад: нам казалось, что Россией управляют неправильно, а на самом деле ею не управляют вовсе. Вопреки распространенному мнению подлинная власть Путина никогда не выходила за границы Москвы. Российскому силачу хватало сил остановить любого, кто замыслит заменить его. Но его попытки модернизировать страну с треском провалились. Путин в России не начальник. Скорее он заложник региональных и прочих элит — это больше похоже на реальное положение дел. Слабость государства ему преодолеть не удалось. А удалось лишь скрывать это до некоторой степени. Его хваленая вертикаль власти — это фикция, которая сводится к тому, что приверженцы режима получают статус неприкосновенности, а некоторым из них дозволяется войти в узкий круг обладателей несметных богатств — чтобы воровать природные богатства страны, изредка прибегая к насилию. Короче говоря, Путин никогда не держал страну под контролем, но сумел создать систему, оказавшуюся относительно устойчивой, поскольку она помогала ему выглядеть более сильным, чем он есть на самом деле.

ЕСЛИ ДАННЫЙ АНАЛИЗ прошедших десятилетий не ошибается, тогда получается, что Путина впереди ждут серьезные проблемы, гораздо более серьезные, чем кажется сейчас. Недавние протесты вдребезги разбили его тщательно выстроенную репутацию человека, который контролирует все происходящее. А ведь это главный источник его популярности и легитимности в обществе. А общество поддерживает того, кто сумеет убедить его в том, что крепко держит власть в своих руках. Широкие протесты в Москве расшатали режим, не потому что привлекли внимание к его несправедливости и коррумпированности (это и так давно понятно всем россиянам), а потому что показали его слабость, дотоле по большей части скрываемую от широкой общественности кремлевскими шоуменами. Бомбовый удар — это, наверное, лучший способ уничтожить деревню. Но чтобы уничтожить потемкинскую деревню, нужно только поменять ракурс — тогда взгляду откроются сработанные на скорую руку подпорки, поддерживающие эфемерные фасады. Демонстрации, последовавшие за выборами в прошлом месяце, стали результатом этого небольшого сдвига ракурса.

Так какую же стратегию выживания выберет Путин в преддверии президентских выборов в марте? Ясно одно: полагаться на тот же подход, что и в прошлом, нельзя. Учитывая то, что 4 марта наблюдатели-волонтеры будут документировать и немедленно выкладывать в интернет свидетельства фальсификаций голосования, московские улицы и площади вряд ли останутся пустыми, если возникнет вероятность того, что число голосов за Путина будет искусственно увеличено. Неизбежность протестов после выборов объясняет, почему с точки зрения режима фальсифицированные выборы перестали быть полезными с практической точки зрения. Теперь они не будут свидетельствовать о силе режима, а покажут, под каким давлением вынуждено работать правительство.

Теперь у Путина есть два варианта, из которых можно выбирать. Либо разрешить по-настоящему конкурентную предвыборную гонку, в ходе которой он может получить признание народа, но при этом поплатиться проигрышем на выборах. В свое время Михаил Горбачев отказался сделать такой шаг, и это его погубило. Либо он может спрятаться за спинами органов государственной безопасности, позволив режиму скатиться в более очевидный авторитаризм.

Второй вариант вряд ли пройдет. Применение крутых мер к протестующим (пусть даже и оправданных) весьма чревато. Да, Борис Ельцин расстрелял парламент в 1993 году. Но в то время российское общество было идеологически разобщено, и самые радикально настроенные демократы поддерживали решение Ельцина о расстреле. Также на его сторону встал Запад. Путин же может опасаться (и не без оснований), что, расстреляв демонстрантов, окажется в компании Муаммара Каддафи. История показывает, что только те политики, у которых есть мощная общественная поддержка (базирующаяся на идеологии, религии или родстве), осмеливаются стрелять в демонстрантов.

Первый же вариант (честные выборы без накручивания голосов в свою пользу) не гарантирует успеха никоим образом. На предыдущих выборах Путину удавалось убеждать избирателей. В ходе предвыборной компании 2000 года Путин (на тот момент никому не известный) воспользовался чеченским кризисом, чтобы убедить россиян, что он способен спасти их от хаоса и войны. В 2004 году ему удалось заставить россиян поверить, что им придется выбирать между ним и олигархами. Самого известного и независимого во взглядах олигарха Михаила Ходорковского посадили в тюрьму. И большинство россиян предпочло поверить в то, что их президент наконец порвал пуповину, связывавшую его с ельцинским окружением, которое было озабочено лишь своим благосостоянием. В 2008 году, вопреки всеобщим ожиданиям, Путин решил не выдвигаться на третий срок, таким образом косвенно пообещав серьезные изменения в существующей структуре власти. Иными словами, во всех трех случаях президентские выборы были обернуты в фантик громких речей, которые избиратели легко могли понять.

В 2012 году Путину нечего сказать. Не понятно, какому общественному интересу послужит возвращение Путина в Кремль. Он хочет вернуться не для того, чтобы улаживать ситуацию с чеченцами, потому что на данный момент они вроде бы самые преданные его сторонники. Недавно его партия получила невероятные 99 процентов голосов в Чечне. И не для того, чтобы спасти Россию от олигархов, поскольку новые олигархи — это его старые питерские друзья. И все те, кто надеялся, что режим будет модернизирован при Медведеве, теперь, оглядываясь назад, стыдятся своей тогдашней наивности. У Путина есть только один ответ на вопрос, зачем ему обратно в Кремль — ему больше некуда деваться. (То, что ему нужно оставаться во власти, чтобы защитить свои «деловые интересы», все понимают, но вслух об этом не говорят).

Очевидно, Путин делает ставку на отсутствие у оппозиции согласованности и общего руководства. Перед переходом на новую должность в конце декабря Владимир Сурков (тогда — главный политтехнолог Кремля) спешно опубликовал тайно записанные телефонные разговоры одного из лидеров оппозиции, в которых тот поливает грязью своих коллег. Хотя оппозиция в самом деле расколота (она состоит из коммунистов, националистов и либералов), один из ее лидеров, Алексей Навальный, снискал популярность благодаря своей неординарной стратегии, которая способна серьезно изменить расклад сил. Отвечая на основной посыл режима (о том, что Путину нет альтернативы), Навальный не перестает повторять, что любая альтернатива лучше Путина. Его стратегия на декабрьских выборах в парламент (которую критиковали ветераны оппозиционного движения Борис Немцов и Гарри Каспаров) состояла в том, чтобы побудить людей голосовать за любую партию, кроме правящей. Эта позиция объединяет разные ветви оппозиции и может привести к серьезным пагубным последствиям для Путина в грядущей предвыборной гонке, особенно в том случае, если ему придется участвовать во втором туре.

Путин сейчас столкнулся с той же дилеммой, что и Горбачев в последние два года существования Советского Союза. Победа Путина в результате честных выборов может спасти его разваливающуюся легитимность. Но победа на честных выборах во всем государстве, при плохом результате в Москве и Санкт-Петербурге, еще не будет означать, что проблемы у Путина закончились. После них ему принародно припомнят все. СМИ примется радостно рассказывать о его деловых партнерах, оппозиция заклюет его, указывая на все те обещания, которые он не сдержал. И даже если он каким-то образом сможет удержаться у власти, связующее звено между аурой сильного лидера и его популярностью будет уничтожено навсегда.

Глеб Павловский, российский политолог и бывший советник Кремля, любит рассказывать о том, как пообщался с простой избирательницей во время предвыборной компании 1996 года. Эта избирательница сообщила, что поддерживает Геннадия Зюганова, кандидата от Коммунистической партии, но голосовать будет за Ельцина. Павловский спросил, почему она не хочет голосовать за Зюганова, и она ответила: «Вот станет Зюганов президентом, тогда я за него и проголосую». Получается, что люди зачастую поддерживают или, по крайней мере, принимают деспотичного правителя, просто потому что он стоит у руля. Но как только его положение ослабеет, все изменится и никогда уже не будет так, как раньше.

The new republic

18.01.12 8:02
© Содержание - Русский Журнал, 1997-2011. Наши координаты: info@russ.ru Тел./факс: +7 (495) 725-78-67

2012-01-18

Власть не знает этой науки и продолжает мыслить арифметически

ВЕДОМОСТИ - Александр Рубцов: Физика против арифметики

Александр Рубцов
Vedomosti.ru

18.01.2012, 00:13

Наше политическое поле, на мой взгляд, делится на три зоны: сторонники режима, противники и «болото». Есть динамика, но страты остаются.

Тактика власти: работать на «своих», обеспечивая нейтралитет «болота» и вовсе игнорируя протест. Подход арифметический: важен численный перевес, но не качество и температура настроений.

В этом была логика. То, что эффективно для «своих» и «болота», может как угодно злить противника — на результат не влияет. Это определяло язык власти, тип речи, стандарт высказываний. Власть работала на сознание непритязательное и недалекое, не стесняясь грубых и дешевых форм популизма, демагогии, диффамации и обмана. Все это тут же распознавалось протестом и частью «болота», выводило из себя, но арифметика брала свое: от накала страстей количество голосов «против» не увеличивалось.

Есть и субъективный момент. Обрабатывать массу, не позорясь перед людьми с мозгами и вкусом, трудно. Для обслуги режима — непосильно, даже в элитных составах. Никонов и Мединский с пристяжным Орловым не сладили с одной спокойной Ясиной, хотя источали мужскую снисходительность и щеголяли знанием про эффект Токвиля. В этой игре хорошая мина не получается вовсе.

Справедливости ради: на чужом поле пасуют и «либералы». Они либо ублажают своих и себя, упираясь в права для политактива и не умея ничего сказать про ценность свободы для людей в повседневности, либо бредут на чужие поляны (за пенсионеров), где это розовое безнадежно теряется на красном. Что плохо, потому что здоровая политическая жизнь как раз и состоит в том, что люди учатся говорить с другими, слышать других и меняться. А так — застывший конфликт.

Все изменила революция. Зона протеста не просто обрела дар речи и пришла в движение — она раскалилась до кипения; в «болото» и в зону согласных полетели брызги, пошли волны конвекции. Сети взорвало такое словоизвержение, какого не было в отношении ни одного из тиранов и даже извергов прошлого. Мат политизировался, резкость за гранью фола стала нормой. Такого литературного разнообразия у нас не исторгали даже в отношении врагов народа, немецких оккупантов, организаторов репрессий и монстров застоя. Зашкаливающие язык и речь выражают состояние сознания, и это настроение уже материализуется. Температура протеста стала решающим индикатором. На перелом ситуации это сработало сильнее, чем объем протеста; мера сердитости оказалась важнее числа рассерженных. Открыт 4-й закон: качество переходит в количество. Это уже не арифметика — работают принципы «политической термодинамики», «микрофизика власти» (Мишель Фуко). Температура и интенсивность движения в зоне протеста зашкаливают, и это начинает мутить «болото», греть зону согласных. Реакция пока не цепная, но уже идет.

Власть не знает этой науки и продолжает мыслить арифметически, пытаясь удержать в электорате «свое», пусть даже эти слова и жесты еще больше заводят протестную зону. Рабочие в Тагиле, гранты на протест, антикоррупционные рейды, выволочка Никите Белых… Все это тут же поднимают на смех, как в 1917-м на штыки. Любая инициатива власти отторгается «лучшей частью общества» (Владислав Сурков) потому, что люди сердиты, но и потому, что этот пиар другого не стоит. Обезьянки с презервативами — не прокол, а тип мышления. Даже сдавая и примирительно пятясь, лидер не может без скабрезного «справа и слева, сверху и снизу». Чем тоньше намеки в лексике сношений, тем больше это о бессознательном и заветном.

Почему так происходит?

О команде уже говорилось. Эта порода не генерирует. Тотальный плагиат: индустриализация, губернаторы, общественное ТВ… У «Инсора» берут то, что сами же травили. Это те же боты и тролли, которые сами не продуктивны и даже не репродуктивны, но паразитируют на чужих текстах, грубостью затыкая провал смысла (формат комментов). То же в аналитике: на фоне чужих работ с ироничными поучениями позируют «эксперты», сами в этом жанре не дерзавшие. И в политике: уровень полемики и качество реакции одни у Чурова, Пескова, Исаева и Тины.

Эти люди не могут не понимать: если их выступления кого и убалтывают, они точно будут восприняты сердитой и лучшей частью общества как беспомощный, но наглый спам. Это сложный комплекс: он игнорирует не просто логику и факты, но сам протестный электорат (идеологически несуществующее). Председатель ЦИК одиноко бредет на «Эхо», в самое логово, и там позорится, мужественно отрицая факты. Но зато «народ» его услышал как надо. Героическая жертва: репутация в обмен на локальный эффект.

Этот стиль отвечает и настроению лидера, который также игнорирует зону протеста, но по-другому. Есть психотип, для которого не существует чужой реакции и вообще другого. Называется человекпередзеркалом. Премьер не так прост, но это есть. Работая «на своих», он больше работает для себя. Обслуга это чувствует и готовит нарядные сюжеты (внутренний пиар). Образуется контур со слишком положительной обратной связью, потом резонанс и перебор. В итоге яростная ответная реакция, даже не симметричная. Часть страны делает шаг от неприятия к ярости, часть — от безразличия к неприятию. Утомленные пиаром «свои» тоже начинают доказывать, что от любви до ненависти… Но власть демонстрирует непробиваемую готовность и дальше разжигать страсти в зоне протеста, хотя нужен уже не калькулятор, а градусник: температура возмущения фатально влияет на площадь охвата.

И главное: это отношение проявляет скрытую стратегию «развития». Когда-то Путин начинал со слов о необходимости смены вектора с «сырьевого на инновационный»: под вопросом «само существование страны». Потом тему заместили менее драматичной модернизацией. Теперь индустриализация (не пишу «новая», потому что пока в ней ничего нового не обнаружено). Плюс особое отношение к той части общества, которая сейчас делает страну хоть как-то современной и которая только и могла бы обеспечить ее будущее: динамику и темп, достояние и стабильность, влияние, самоуважение и престиж, суверенитет и оборону, возможно, и целостность. Если власть так разговаривает с этим обществом, значит, она не видит дальше распродажи недр, а в наукоемкое будущее планирует въехать на танке с Урала.

Автор — руководитель Центра исследований идеологических процессов Института философии РАН
Эта публикация основана на статье «Новые электоральные стратегии: Физика против арифметики» из газеты «Ведомости» от 18.01.2012, №7 (3021)
Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/newsline/news/1478089/fizika_protiv_arifmetiki23

Зависть перестает быть тихой — в России предреволюционная ситуация

ВЕДОМОСТИ - Владимир Назаров: Зависть перестает быть тихой

Владимир Назаров
Vedomosti.ru

13.01.2012, 00:12

В России сложилась предреволюционная ситуация, когда власть не способна разрешить целый клубок противоречий в расколотом обществе. Можно выделить две основные линии разлома общества.

Первая линия разлома отражает уникальный исторический конфликт между феодальной политической системой, индустриальной экономикой и постиндустриальными ожиданиями наиболее активной части общества, которые были взращены годами экономического роста. Как показывает исторический опыт, именно экономический рост расшатывает кристаллическую решетку негибких социальных систем и подготавливает почву для революции. Очевидно, что три ипостаси современной России входят в непримиримое противоречие и проецируют эти противоречия на интересы и поведение различных социальных групп.

При феодальной власти и пренебрежительном отношении к частной собственности невозможна не только постиндустриальная экономика, но и так называемая новая индустриализация. Говоря по-русски, при феодальном строе мы и нормальные нефтеперерабатывающие заводы не можем построить, а русские Google или Microsoft вообще за гранью мыслимого.

Зависть перестает быть тихой

Сырьевая индустриальная экономика может обеспечить постиндустриальные стандарты потребления лишь для 10-15 млн человек, и то при высоких ценах на нефть. Остальное население обречено либо уезжать из страны, либо прозябать и тихо завидовать более удачливым соотечественникам. Если такая ситуация длится долго, зависть перестает быть тихой, а лозунг «грабь награбленное» становится популярным среди провинциальных пацанов в спортивных и военных штанах. Если же цены на нефть снизятся, о постиндустриальных стандартах потребления придется забыть всем, в том числе и городскому среднему классу. Перед остальной же Россией встанет невеселая альтернатива: возвращение к натуральному хозяйству или голод.

В стандарт постиндустриального потребления входит не только свобода частной и деловой жизни, но и политические свободы. Мы идем в магазин, платим за килограмм колбасы и получаем тот килограмм. Продавцу не удастся всучить нам 100 грамм колбасы и 900 грамм протухшей селедки. Поэтому нам трудно смириться с тем, что мы голосуем за любую партию, кроме ЕР, а нам рассказывают, что половина из нас выбрали-таки ЕР.

Вторая линия разлома — это национально-этническая напряженность. Российская Федерация не смогла стать ни государством-нацией, ни плавильным котлом, где люди разных национальностей и вероисповеданий живут по одним законам и имеют схожую систему ценностей. По сути, наша страна — это совокупность случайно собранных людей. В истории были примеры таких конгломератов. Например, лоскутная Австро-Венгерская империя или Священная Римская империя. Все они жили не очень счастливо и по историческим меркам не очень долго. При этом собственно законы Российской Федерации являются слабым институтом, не способным объединить эту разношерстную массу. Кто-то предпочитает лондонский суд, а кто-то — законы шариата, но в целом господствует закон джунглей. Большинству русских людей в такой институциональной среде крайне неуютно. Если национальные диаспоры в крупных городах объединяются в кланы и успешно покупают оптом услуги феодальной бюрократии, то русское население за исключением власть имущих кланов и организованных преступных группировок вынуждено «договариваться» с блуждающими бандитами российской государственности в розницу. А это гораздо дороже.

Отсюда и набирающий силу русский национализм. Игнорировать его требования власти все труднее. В этой связи не случайны последние заявления российского патриархата. Но и удовлетворить эти требования власть не хочет. Если устранить причину — обеспечить равенство всех перед законом, то придется изменить саму сущность современной российской власти. Если бороться со следствиями — поражать национальные меньшинства в правах, то можно вызвать их гнев. А это самые лояльные и удобные для нынешней власти слои населения: даешь деньги и гарантированно получаешь голоса на выборах. С точки зрения политика, крайне неразумно бороться против интересов тех, кто за тебя голосует, ради призрачной надежды получить одобрение тех, кто за тебя не голосует.

Три кита власти

Эти два объективных разлома в российском обществе приводят к тому, что складывается ситуация, когда верхи не хотят жить по-новому, а низы не хотят жить по-старому. Но это еще не революционная ситуация — это ситуация гражданского конфликта. Как отмечал Ленин, чтобы этот конфликт перерос в революцию, нужно, чтобы верхи не могли жить по-старому, т. е. «хозяйничать так, как они привыкли». И к этому тоже есть определенные предпосылки.

До недавнего времени нынешняя власть стояла на трех китах: заоблачный рейтинг Владимира Путина, высокие цены на нефть и прямое насилие.

Высокий уровень поддержки национального лидера обеспечивал легитимность всей властной вертикали. Любые сомнения относительно этого рейтинга и вопиющую неэффективность вертикали управления можно было щедро заливать нефтедолларами. Там, где это не помогало (в достаточно ограниченном числе случаев), применялось прямое насилие. После перемены мест слагаемых во властном тандеме и выборов в Государственную думу первый кит начал стремительное погружение. Налицо делегитимация российской власти и ее лидера.

Второй кит (нефтяное благополучие) крайне ненадежен. Его судьба решается в основном за океаном. Если Федеральная резервная система США не примет решение об очередном количественном смягчении, цены на нефть будут снижаться. Если американские ястребы развяжут еще пару «победоносных» войн на Ближнем Востоке (Сирия и Иран), то цены на нефть, напротив, взмоют в небеса и мы поживем с нашими внутренними противоречиями еще пару лет без революции. Если же ястребам обрежут крылья (т. е. бюджет), а Ближний Восток без помощи США возьмет и поутихнет или придет к демократии без больших жертв и разрушений, то перспективы для цены на нефть будут нерадужные. Даже спекулянты на Нью-Йоркской товарной бирже или аналитики рейтинговых агентств в большей степени определяют устойчивость российской государственности, чем Кремль и отечественный Белый дом. А самое печальное то, что элита западного мира будет принимать эти решения, практически полностью нас игнорируя. То есть они не будут специально поднимать цены на нефть, чтобы законсервировать нашу отсталость, или специально устраивать обрушение цен для ликвидации недемократического режима. У них есть гораздо более важные вопросы: останется ли доллар главной резервной валютой, какое соотношение инфляции и безработицы (не) позволит переизбраться Бараку Обаме, что делать с бюджетным дефицитом и т. д.

В этой связи устаревшими выглядят призывы российской власти и представителей РПЦ сплотиться, чтобы не «кормить чужую армию и чужой бизнес». Ирония состоит в том, что в постиндустриальном обществе территория, природные ресурсы, да и значительная часть нашего населения, вообще никому не нужны. Постиндустриальный мир — это не строительство пирамид: много сырья и низкоквалифицированных рабов там не нужно. США уже обогнали Россию по добыче газа за счет новых технологий добычи сланцевого газа. Технологический уровень становится настолько высоким, что возможно заменять одни ресурсы другими. В постиндустриальном обществе интерес представляют лишь финансовый капитал и «креативный класс» (люди, создающие идеи), а деньги и мозги и так утекают из нашей страны. Можно даже предположить, что нынешняя агрессивная внешняя политика американской администрации — это попытка институтов, утративших свою актуальность после падения СССР, доказать свою незаменимость и продолжить получать часть американского и мирового ВВП. Когда и если американские налогоплательщики поймут, что мировое господство, а главное, свободу и процветание обеспечивает им доллар и Microsoft, а не базы на Ближнем Востоке, политика США радикально изменится. Судя по состоянию бюджета США, это может произойти очень скоро. Тогда мир станет еще более постиндустриальным. И в этом мире будет еще меньше пространства для высоких цен на нефть и недемократических режимов.

Если первые два кита нынешней вертикали пойдут ко дну, останется только насилие. Но история учит нас, что в момент массового недовольства правительством ни одного полка, верного старому режиму, не остается. Увеличение денежного довольствия полицейских и оборонного бюджета здесь не помогут. В итоге это лишь дело времени, когда дальнейшая делегитимация российского руководства наложится на очередную волну мирового экономического кризиса и мы получим классическую ленинскую формулу революции: верхи не могут, а низы не хотят.

В понедельник, 16.01.2012, выйдет вторая часть статьи «Предреволюционная ситуация»

Автор — заведующий лабораторией бюджетного федерализма Института экономической политики им. Гайдара
Эта публикация основана на статье «Предреволюционная ситуация: Российские разломы» из газеты «Ведомости» от 13.01.2012, №4 (3018)
Опубликовано по адресу: www.vedomosti.ru/newsline/news/1473951/rossijskie_razlomy

2012-01-17

Критическое (умелое) мышление в школе... и о школе (вып. 1)

Сегодня так сложились обстоятельства, что на экране моего компьютера сошлись несколько интересных материалов, относящихся к школе и образованию. Вряд ли я это смогу делать регулярно, но решил считать этот пост первым тематическим выпуском полезных новостей о критическом мышлении в школе и о школе.

Первая новость, которая меня особенно радует: началась публикация статей моей коллеги и хорошего друга Елены Мерзляковой об обучении критическому (умелому) мышлению и применении его также и к «разруливанию» проблем учителя в газете «Первое сентября». Первые две статьи:
  1. Если при решении школьных проблем проблемой становится способ мышления... на помощь приходит алгоритм ситуационного анализа.
  2. Как учителю не стать жертвой чувства долга. Попробуем перевести сложную рабочую ситуацию в разряд обучающей и поддающейся регулированию.
Вторая новость: замечательная статья Александра Привалова в «Эксперте»: «Требовать свое. Сказать, какое образование нужно России, должно само общество. И сказать так громко, чтобы чиновники не смогли не услышать».

И третья: появляются всё новые и новые — и, судя по всему, успешно развиваются, — ресурсные проекты для желающих учиться. Например, для учащихся средней школы, учителей и родителей действует ресурс видеоуроков по всем основным школьным дисциплинам — InternetUrok.ru.

Тут подоспела и четвёртая: Андреас Хелмке: «Школы должны разрушить сакральную монокультуру урока». В этом интервью хорошо сформулирован один из базовых изъянов всего гособразования — «семь О»: «Один и тот же учитель учит учеников Одного и того же возраста Одним и тем же методом в Общем для всех темпе с Общими для всех материалами в Одном и том же классе, и цель у них при этом у всех тоже Одна».

2012-01-16

Факты и серьёзный анализ ситуации — это скучно

Пора перевести стрелки | Мнения | Московские новости
Пора перевести стрелки
16 января 00:05
Анна Николаева
Сплетничать всегда интереснее, чем смотреть на реальную структуру эпидермиса

В выходные мы с коллегами ездили на шашлыки и весь вечер болтали. Кто-то вспомнил про стрелку на колготках Голиковой, когда она пришла с министерским отчетом к Медведеву. Якобы был такой эпизод с порвавшимися колготками и фотографом, которого в одном из государственных СМИ по звонку сверху заставили эти самые колготки Голиковой приводить в порядок фотошопом. И вот мы спорили, зачем эти рваные колготки фотографировать, коли работаешь ты на серьезное издание, и уже тем более должны ли сами чиновники обращать внимание на такие вещи.

Кроме либеральной и консервативной групп спорщиков была и женская. Одна принципиальная во всем девушка заявила: «А вот лично мне было бы обидно, если бы на моих рваных колготках акцентировали внимание. Какое это имеет отношение к работе?» К единому мнению о том, фотографировать рваные колготки или нет, мы не пришли, но в одном согласились: грустно, когда стрелка на колготках становится поводом для высокопоставленного звонка.

Этот посиделочный спор заставил меня задуматься о том, что в своих общественно-политических дискуссиях мы очень часто говорим не о том, что действительно важно. В обществе нет адекватной повестки и оценки происходящего. И как следствие даже просвещенные слои рассуждают в категориях «нравится — не нравится», «хочу — не хочу», «дурак — сам дурак». Любой общественно-политический спор в фейсбуке очень быстро скатывается в личное. И вот уже два уважаемых взрослых мужчины бросают друг в друга «козьими какашками» на радость примостившимся поблизости комментаторам. Тех, кто говорит по делу, да еще и кладет на гарнир факты, не любят. Причина очень проста: факты и реальный анализ ситуации — это скучно. А вот зазлобить Иваныча, с которым «мы вместе еще в том самом издании работали», — это да!

Природа такого поведения понятна и естественна. Сплетничать всегда интереснее, чем смотреть на реальную структуру эпидермиса. Болтать приятнее, чем работать. Но желание изменить мир не имеет саундтрека и не строится на душевном порыве. Это длинный марафон с неизвестными, требующий ежедневных усилий, точного, скучного расчета сил и действий, абсолютной веры в свои идеалы и ценности. И эти силы носят на самом деле не коллективный характер, а твой личный.

Когда мне было 19, я попала на один замечательный тренинг, где учили дружить со своими мечтами. Нужно было придумать мечту и написать ее на бумаге. Мечты были самые наглые: нобелевская премия, список «Форбс», работа в «Майкрософт»... А затем нам предлагалось составить десять шагов по воплощению этой мечты. И самое удивительное заключалось в том, что в результате десяти прописанных шагов мечта становилась реальной. Были в этом эксперименте и те, кому позволялось вместо написания десяти шагов просто обсудить эту мечту с коллегами. Так вот они моментально скатывались в унылый разговор о том, что невозможное невозможно, и находили миллион причин для того, чтобы ничего не делать.

У каждого из нас своя повестка, где-то общая, где-то разная. Одни добиваются правды на митингах, другие меняют мир на работе, третьи помогают тем, кто рядом... Вариантов много, но важно, чтобы каждый содержал личный конкретный результат. Не надо: ради всего хорошего — против всего плохого, от мрачного прошлого — к светлому будущему. Не надо делить мир на своих и чужих, на черных и белых. Долгая жизнь мудрых людей показывает, что сделать что-то настоящее и стоящее можно в компании совершенно неожиданных людей, но только в том случае, если ты готов делать сам.
Постоянный адрес статьи: http://mn.ru/oped/20120116/309817458.html

© 2010-2011 ФГУП РИА Новости и НП ИД Время

Все права на опубликованные на сайте www.mn.ru материалы охраняются в соответствии с законодательством РФ. При использовании материалов обязательна активная ссылка на источник.

Как правильно голосовать на выборах президента (читать всем!!!)

"Нах-Нах" — лучший подарок Путину во втором туре
14.01.2012

Путин и "Нах-нах"
"Нах-Нах" — лучший подарок Путину во втором туре

update: 15.01.12 (15:35)

Георгий Александрович Сатаров мне друг, но истина, тем более в таком вопросе как президентские выборы, дороже. Его энтузиазм в отношении предлагаемого Дмитрием Орешкиным Нах-Наха основан на серии недоразумений.

Статья 76 (а не 78) закона о президентских выборах, на которую он ссылается, действительно гласит, что "выборы признаются недействительными,

3) если в избирательный бюллетень на общих выборах были включены два кандидата и ни один из них не получил более половины голосов избирателей, принявших участие в голосовании";

Ключевыми словами здесь являются "на общих выборах". На птичьем языке закона общими выборами называется первый тур. 4 марта в первом туре ситуация двух кандидатов нам не грозит, поэтому об этом положении можно забыть.

Второй тур в законе называется повторным голосованием и регулируется статьей 77:

"4. По итогам повторного голосования избранным на должность Президента Российской Федерации считается зарегистрированный кандидат, получивший при голосовании большее число голосов избирателей, принявших участие в голосовании, по отношению к числу голосов избирателей, поданных за другого зарегистрированного кандидата".

Т.е проценты голосов вообще не имеют никакого значения во втором туре. Путину достаточно просто получить на один голос больше чем его соперник. Очевидно, что массовый Нах-Нах противников Путина стал бы лучшим подарком нашему пожизненному президенту. Он просто эквивалентен неучастию в выборах.

Теперь несколько слов о статье Орешкина. В ней нет формальных ошибок и она мне очень нравится общим прагматическим настроем – активно участвовать в выборах и наблюдении за выборами и во что бы то ни стало предотвратить избрание Путина. Но при чем здесь "Нах-Нах"? О втором туре только что сказано.

Что касается первого тура, то в нем "Нах-Нах" эквивалентен отмененному голосованию против всех. Орешкин прав, что это будет работать против получения Путиным 50% и, следовательно, против его победы в первом туре.

Но если нах-наховец отдаст свой голос за одного из других кандидатов, это совершенно также будет работать против Путина. Кроме того, во втором туре ему все равно придется отдать голос за кого-то из соперников Путина (см. выше). Делая это уже в первом, он получает возможность участвовать в своеобразных праймериз и повлиять на то, кто именно будет противостоять Путину в решающем туре. И никто "сдать" голос убежденного противника Путина, как опасается Орешкин, во втором туре не сможет.

Призыв, обращенный к избирателям, должен быть предельно эффективным и прозрачным. Поросенок же будет только путаться под ногами в первом туре и действительно как свирепый вепрь окажет нам свинскую услугу во втором.

Все на выборы! Ни одного голоса супержулику и супервору Путину! Голосуйте за других кандидатов!

P.S. Читайте законы, господа.  И  читайте  "Алгоритм  Победы".

Андрей Пионтковский

2012-01-14

Потолочное - Дмитрий Быков


Вспоминал иронический Лосев (я глядел на него, как щенок): «Поначалу, уехав, Иосиф сочинять совершенно не мог. Пусть и паника, пусть и тревога, и гэбэшных парад образин — он писал исключительно много: пять гроссбухов собрал Марамзин! А теперь, оказавшись на воле, в тихом Арборе, в мирном плюще, — он с июня до августа, что ли, ни строки не писал вообще! Он поддался сначала неврозу, хоть проблема казалась смешна; драму пробовал, пробовал прозу — но и проза упорно не шла; что-то сдвинулось в нем, надломилось, он терялся, как знак на полях, — и тогда его выручил Милош, удивительно мудрый поляк. Он писал ему: милый Иосиф! Как дается вам новая стать? Может статься, Отчизну забросив, вы не сможете больше писать; это комплекс, присущий поэту, многих пишущих он растолок, — ничего в этом страшного нету: значит, это был ваш потолок. И добавил пассаж ювелирный, я бы даже сказал — пируэт: значит, вы не надмирно-всемирный, а обычный хороший поэт. Оцените, какая невинность: состраданье, валящее с ног… В общем, этого Бродский не вынес. Кто бы вынес, а Бродский не смог. Он немедленно взял себя в руки, моментально набрал куражу, как у Грина, вы помните, в «Дюке»: дескать, Бильдера вам покажу! Став уверенней, собранней, резче, он буквально за день или два написал несравненные вещи — даже Милош не верил сперва*. Эпизод, разумеется, броский, но действительно, как ни крути, — кто-то мог бы (конечно, не Бродский!) утешение в этом найти. Приглядеться, допустим, построже, осознать, что случился завал: «Потолок. И допустим. И что же? У других и пониже бывал!»
Вот об этом я думаю, братья, — не сказать, что особенно лют, — посмотрев, как в родные объятья возвращается офисный люд. Он слетается после каникул, начинает обыденный цикл, и на лицах, в кого б я ни тыкал, обозначено крупное «выкл.». Мы-то думали — где-то, о Милош?! — что вернулись свобода и честь, что в Отечестве все изменилось, а оно остается как есть! Мы на митингах, в детском запале, подудели задорной трубой, покричали, флажком помахали, ленты белые взяли с собой, пожелали друг другу удачи и на десять подаренных дней в Альпы дунули (кто побогаче) или в Турцию (кто победней). А к началу рабочей недели к полусредней своей полосе воротились, вокруг поглядели — и надежды оставили все. Тот же запах прогнивших колодин, прелых листьев и старых носков. Те же Путин, Медведев, Володин — и смешнее Суркова Песков. Никакого особого проку в мясорубку прокручивать фарш, затевать перманентную склоку, всей фейсбукой являться на марш… Приглядимся, как сказано, строже — так ведется у нас искони: хоть всю жизнь митингуй — все равно же будет так, как решили они…
Что отвечу я вам, нищеброды? Я от Милоша очень далек. Полумесяцем полусвободы ограничился наш потолок, и сарай комфортабельно скотский — все, что нам в утешенье дано.
Выбор маленький: либо вы Бродский, либо вы, извините, увы.

Блаженное неведение: в момент опасности общество эмигрирует в невежество — Газета.Ru

Блаженное неведение: в момент опасности общество эмигрирует в невежество — Газета.Ru | Наука
Общество блаженных страусов
Социологический опрос: в момент опасности общество эмигрирует в невежество
Игнорирование информации в момент опасности свойственно скорее человеку, чем страусу
   
— 23.11.11 15:46 —

ТЕКСТ: Дмитрий Малянов
ФОТО: Thinkstock/Fotobank.ru

Невежество и неинформированность в насущных общественных проблемах, касающихся каждого, воспринимаются людьми как благо, свидетельствуют тесты, проведенные американскими социологами.

Как поступают люди, когда чувствуют, что такие насущные и важные проблемы, как состояние экономики, финансовой сферы, энергетики, окружающей среды, общественной безопасности, то есть вопросы, которые могут затрагивать личные интересы каждого члена общества, начинают ускользать от их понимания? Пытаются ли они компенсировать нехватку знания поиском новой информации или предпочтут игнорировать актуальные угрозы?

Интуиция, основанная на самых базовых стратегиях выживания, а также опыт человеческих сообществ, тем или иным своим успехом обязанных адекватной реакции на вызовы, информированности и смекалке, подсказывает нам, что нехватка знания должна подталкивать людей к поиску новой, непредвзятой информации, необходимой для максимально полного осознания угрозы и поиска оптимального решения проблемы, затрагивающей их личные интересы.

Однако и простые наблюдения за реальной жизнью, и исследования специалистов по социальной психологии говорят об обратном: между важностью проблемы и желанием людей проявлять к ней интерес существует скорее отрицательная зависимость, чем положительная.

Чем меньше люди знают о реальном состоянии экономики, потребительской сферы или экологии, тем больше они уклоняются от того, чтобы быть хорошо информированными по этим вопросам, свидетельствуют результаты полевых исследований, проведенных Американской психологической ассоциацией и опубликованных в Journal of Personality and Social Psychology. Притом чем более проблема неотложна, тем сильней они желают пребывать в неведении.

«Исследование было организовано с целью понять такой феномен социального поведения, как «блаженное неведение», – поясняет один из авторов статьи Стивен Шеферд из Университета Уотерлоо (Онтарио, США). «Полученные результаты должны помочь представителям различных общественных институтов в преодолении барьеров, мешающих людям проявлять заинтересованность и участвовать в решении проблем», – оптимистично заявляет социолог.

Будут ли наблюдения социологов действительно востребованы, покажет время.

Пока же они скорее объясняют успех и хорошие перспективы политиков-популистов, а также организаций и людей, использующих «блаженное неведение» в своих корыстных целях.

И действительно: как показала серия тестов и опросов, проведенных в 2010 и 2011 годах с участием специально отобранных 511 американцев и канадцев, «в общественном сознании, реагирующем на те или иные вызовы, запускается своеобразная цепная реакция, начиная с незаинтересованности в новой информации, продолжая уверенностью, что проблему хорошо решит правительство, и кончая полной зависимостью от его решений».

Так, в одном из тестов участники, сильно пострадавшие от экономического кризиса, подсознательно избегали информации, ставящей под вопрос способность правительства адекватно отвечать на экономические вызовы, но не избегали той, где способность правительства справиться с проблемами оценивалась скорее положительно. В тесте участвовали 197 американцев (111 женщин и 89 мужчин) в среднем возрасте 35 лет, которые получили детальные описания экономических проблем и должны были ответить на вопрос, каким образом они влияют на их жизнь.

Исследовать связь между неведением, доверием к чужому мнению и зависимостью от чужих решений должен был другой тест с участием 58 канадцев (20 мужчин, 38 женщин, средний возраст 42 года). Те участники, которые получили детальное описание экономической ситуации и связанных с этим вызовов, чувствовали большую беспомощность, большее доверие и зависимость от властей, и, что знаменательно, демонстрировали меньшее стремление узнать побольше о той или иной проблеме.

«Последнее противоречит правилу, что с возрастанием сложности той или иной задачи те, кто взялся за ее решение, принимают на себя и больше критики», – комментирует результаты доктор социологии Аарон Кей из Университета Дьюка. «Наоборот, при возникновении значимого общественного вызова люди практикуют «психологический аутсорсинг», адресуя решение проблемы властям, что заставляет наделять последние большим доверием и больше, в свою очередь, зависеть от их решений. В итоге они избегают получать дополнительную информацию по тому или иному вопросу, поскольку потенциально такая информация может пошатнуть их веру в правительство, скомпрометировать доверие», – заключает он.

Так, участники тестов (163 американца, средний возраст 32 года), которые чувствовали нехватку знаний в вопросах, связанных со снабжением нефтепродуктами, не только избегали негативной информации по этой теме, но еще больше сопротивлялись новым знаниям, когда тема становилась более насущной, как, например, возможный дефицит нефтепродуктов, с которым могут столкнуться США в ближайшие 40 лет.

«Таким образом, вместо катастрофических оценок послания, которые адресованы этим людям со стороны экспертов и людей, принимающих решения, вынуждены содержать более доступные и «съедобные» формулировки», – резюмируют исследователи.

Несложно догадаться, что подобные формулировки вряд ли будут содержать всю полноту информации по той или иной проблеме, информированность общества вряд ли станет большей, а вероятность, что проблема будет решена правильно или решена вообще, соответственно, снизится тоже, поскольку любая дефектная информация означает автоматическое увеличение энтропии – дезорганизацию системы (в данном случае – человеческих сообществ), неспособной компенсировать потерю сигналов производством новых в момент фазового перехода, который историки называют сменой формации – общественной, экономической и культурной.

Какие механизмы компенсируют дефект «блаженного неведения» на этот раз и будут ли они также эффективны, как в предыдущие периоды истории Соединенных Штатов, – покажет ближайшее будущее. Однако и в других частях света «страусиная тактика», практикуемая гражданами, вряд ли отличается от американского варианта.

Тeги: социология, психология, глобальные вызовы, США

Читать полностью: http://www.gazeta.ru/science/2011/11/23_a_3845266.shtml

Алгоритм победы: Кандидаты в президенты сегодня самое слабое место власти

Алгоритм победы: Кандидаты в президенты сегодня самое слабое место власти

Полузабытый Айфончик еще даже не подозревает насколько он был прав, когда в очередной раз отлил в граните: «2012-ый – год истории России».

Действительно, интересный напрашивается исторический ряд 1612 – 1812 – 2012 . Есть в России такой национальный обычай. Раз в 200 лет гроза двенадцатого года выскребает какую-нибудь нечисть из Кремля.

Гроза двенадцатого года настала. Кто тут нам помог?

Гражданин болот: Дмитрий Быков размышляет о ненужности вождей

Гражданин болот: Дмитрий Быков размышляет о ненужности вождей
Отлично! Очень социо-логично!

«Это качественно новое состояние ощущают все — даже те, кто привычно пытается рассуждать о единственности и незаменимости Путина. К слову сказать, он действительно незаменим — мало кто добровольно согласится играть такую роль в нынешнем раскладе: имитировать власть, которая ничем не управляет, не нуждается в собственном населении и не нужна ему. Князь Кремля и Рублевки — должность этически сомнительная и эстетически некрасивая, а именно до этих пределов сжимается «единая Россия», она же вертикаль. Новое качество нации состоит как раз в том, что вождь не нужен, излишен, смешон...»

13 января 00:05
Дмитрий Быков

О том, что новой российской оппозиции нужен вождь, пишут даже те, кто безоговорочно поддерживает митинги и воздерживается от смешных наездов на сытеньких москвичей и обиженных девяностников, якобы захотевших движухи. Между тем требовать вождя так же наивно, как ожидать от самолета, что он замашет крыльями.

Примерно ту же ошибку совершали туземцы, всерьез допытываясь у белых, как у них обстоит дело с человеческими жертвоприношениями. Если бы речь не шла о качественно новом состоянии нации, не стоило бы и огород городить. Это качественно новое состояние ощущают все — даже те, кто привычно пытается рассуждать о единственности и незаменимости Путина. К слову сказать, он действительно незаменим — мало кто добровольно согласится играть такую роль в нынешнем раскладе: имитировать власть, которая ничем не управляет, не нуждается в собственном населении и не нужна ему. Князь Кремля и Рублевки — должность этически сомнительная и эстетически некрасивая, а именно до этих пределов сжимается «единая Россия», она же вертикаль.

Новое качество нации состоит как раз в том, что вождь не нужен, излишен, смешон, об этом пока, кажется, внятно написала только умная девушка Анна Вражина, колумнист «Ленты», отлично знающая психологию сети. Ризома — пространство чистого самоуправления, центр у нее везде, где ткнешь, и нужны ей не вожди, а модераторы. Горизонтальную сетевую структуру, она же грибница, она же ризома, изобрели не постмодернисты, не Делез с Гваттари, не теоретики постиндустриализма. Она была всегда, и рискну сказать, что это самая органичная форма существования архаических обществ. Вопрос в ином: почему эта структура в России так долго была неофициальна, то есть почему в одном государстве существовали, по сути, два — властная вертикаль и социальная горизонталь.

Думаю, внятного ответа на этот вопрос мы никогда не получим. Факт тот, что представители вертикали — имперцы, верховная власть, официальная церковь — всегда вели себя так, словно они на этой земле чужие: грабили недра, жестоко и бессмысленно угнетали население, подавляли талантливых, инициативных и храбрых. Напротив, горизонталь жалела и поддерживала своих, налаживала связи по родственному, возрастному или земляческому принципу, подчинялась вертикальной власти, но никогда не уважала ее. Некоторое приближение к ответу содержится, наверное, в версии автора этих строк о том, что захват и колонизацию России осуществляли два враждующих народа — условные варяги и столь же условные хазары, почему коренное население и спаслось в их беспрерывных разборках. Схожая ситуация, вероятно, в моей любимой Латинской Америке. В Перу, например, где коренное население выжило и сохранило собственный фольклор именно потому, что одни угнетатели (условные инки) враждовали с другими (условными испанцами).

Коренное население никогда не ладило с вертикалью. Напротив, оно всегда сбегало от нее, чем и обусловлен размер Российской империи. Народ бежал от власти в Сибирь, на Дальний Восток, на юг, пока не упирался в очередной океан, и строил на захваченных землях собственную жизнь, пока его не настигала власть. После этого, впрочем, народ не останавливался, он бежал дальше, за границу, почему русский эмигрант и стал в конце концов таким же символом нации, как немецкий фельдфебель или американский ковбой.

Главная причина, по которой коренное население никак не могло установить в России собственную государственность, сводилась, вероятно, к слабым внутренним связям. И когда интернет наконец решил эту проблему, в России тотчас начало формироваться нормальное гражданское общество. Более того, на российскую самоорганизацию интернет наложился наиболее органично — почему «живой журнал», а впоследствии другие социальные сети и развивались тут опережающими темпами, становясь естественной заменой всем официальным СМИ. Получив в качестве инструмента интернет, твиттер и мобильную связь, российская сетевая организация немедленно оказалась эффективнее вертикали и не нуждается ни в каком вожде, потому что вождь для нее так же неорганичен, как для вече. Нам еще предстоит написать подлинную историю России и выяснить, как назывались ее захватчики, но несомненно, что сегодня их время кончилось. Гранит, царивший над болотом, перестал что-либо значить: болото научилось самоорганизовываться без него, и постмодернизм здесь ни при чем, поскольку болото существовало до всякого постмодернизма.

Опасно ли это новое состояние нации, которая наконец берет собственную судьбу в свои руки, оставляя за бортом как тоталитарных, так и либеральных захватчиков? Вероятно, опасно, как всякая новизна. Более того, у горизонтали хватает своих недостатков: всякий лидер тут быстро забывается, вертикальная иерархия упраздняется, нет ни безусловных моральных авторитетов, ни столь же безусловных эстетических критериев. Сетевая структура бесценна, когда речь идет о благотворительности или о тушении лесных пожаров, но беспомощна или несправедлива, когда дело доходит до художественных предпочтений: тут побеждает тот, кто умеет льстить большинству. Кто внушит этому большинству завышенные представления о себе, тот и закрепится во власти, счастье в том, что это случится на короткое время. У ризомы короткая память — она стремительно забывает богов, которым молилась еще вчера. Преимущество ее в том, что ее конечная цель — саморазвитие и самосохранение, а не подавление, способна она в случае чего и слетать в космос — но не ради прагматики, а ради понта. С прагматикой у нее плохо, и это, как ни странно, хорошо: все великое совершается не ради пользы, а для удовольствия, в порядке хобби.

Нам предстоит теперь увидеть подлинную Россию. Не новую, а старую, исконную, вечно задавленную всякими навязанными пирамидальными структурами. Не новые, а старые русские выходят на площади, вспоминая традиции Минина и Пожарского или героев партизанского сопротивления. Поблагодарить за их активизацию, несомненно, следует Путина, поскольку это первый русский правитель, которому его народ был до такой степени реально безразличен. Это было безразличие не враждебное, а холодное, «прагматическое», спецслужебное. Он не видел смысла мотивировать этот народ, не учил, не воспитывал, не тянул его вверх и вообще игнорировал. Десяти лет хватило для того, чтобы ризома вышла на поверхность. Это не «формирование гражданского общества», а способность нации позаботиться о себе во времена, когда ее грабят под гипнозом. Спасибо Путину, когда-нибудь ризома непременно поставит ему памятник, чтобы на следующий день забыть о нем.
Постоянный адрес статьи: http://mn.ru/friday/20120113/309678219.html

© 2010-2011 ФГУП РИА Новости и НП ИД Время
Все права на опубликованные на сайте www.mn.ru материалы охраняются в соответствии с законодательством РФ. При использовании материалов обязательна активная ссылка на источник.

Избранное сообщение

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Онтокритика как социограмотность и социопрофесионализм

Популярные сообщения